Он медленно и без особого разбора шагал по сырому тротуару вдоль оживленной дороги. Натянутый на голову капюшон серой толстовки защищал его голову от моросящего дождя. Держа руки в карманах старых брюк, чуть сутулившись, уже не первый час он бродил по серым кварталам серого города. Каждый раз, когда его голова поднималась, еле просачивающийся сквозь тучи солнечный свет слепил и освещал опухшее, заросшее щетиной лицо.
Мысли его давно витали в отдаленных уголках собственного разума и давних воспоминаний. Когда это все началось? Когда мир, имевший неподдельную значимость, стал для него абсолютно чужим и неважным? Что стало отправной точкой его душевного падения?
Он все пытался найти ответы на эти вопросы, тщательно анализируя произошедшие с ним события последнего времени, насколько это было возможным в его эмоционально подавленном состоянии. Его переполняла сплошная апатия ко всему окружающему миру.
В конце концов, все размышления приводили к одному и тому же выводу. Он не знал, когда именно все началось, но при этом существовало четкое понимание того, что последним толчком, покосившим его моральное состояние, стала ее смерть. Целая череда серьезных потрясений и неудач, была добита столь трагичным происшествием.
Из пустоты его вывел громкий шум уносящейся воды. Он поднял голову и несколько раз обернулся вокруг себя.
– Где это я? – Он стоял посреди незнакомого для него моста в гордом одиночестве. Ни проезжающих машин, ни проходящих мимо людей. Только монотонный шум быстрой реки под ногами.
– Почему я тут один? Этот мост всегда переполнен машинами и людьми. Как-то это странно – подумал он.
С обоих сторон моста его окружал родной город, в котором прошло его детство и вся осознанная жизнь, и из которого он так подсознательно хотел сбежать. Впереди него, в той стороне, куда он неосознанно направлялся еще мгновение назад, были знакомые ему улицы и дома, но они были…
Машинально обернувшись назад, для него на первый взгляд ничего не изменилось, но с этой стороны, где-то вдалеке, он слышал шум машин и даже чьи-то неразборчивые голоса, которые то появлялись, то исчезали. С той стороны была жизнь.
Подобное явление удивило его, но всего на одно, короткое мгновение, и вскоре так же, как и все прочие, потеряло для него интерес. Удивление пропало вместе с желанием куда-либо идти.
– Наверное, я уже сошел сума – сказал он вслух. – Да какая уже разница.
Он продолжал стоять на мосту с закрытыми глазами, почти не двигаясь и не сходя с места. Голова его стала совсем свободной и не обремененное тяжелыми мыслями: «Я не хочу больше ни о чем думать, я не хочу больше ничего делать».
Открыв глаза, он увидел быстрое течение, буквально в каких-то двадцати метрах под его ногами. Он стоял на железных перилах моста с невообразимым, холодным спокойствием.
– Я, наверное, уже долго так стою. Кто сможет остановить меня? Тут никого нет, и я никому не нужен ни на этом мосту, ни и в этом мире. А этот мир не нужен мне.
Его правая нога оторвалась от ржавого металла и медленно направилась вперед в пустоту. Вдруг появился столь знакомый, столь приятный, столь нежный аромат ее духов. Он не мог перепутать эти духи с ни с чем другим. Он вдыхал его каждый день с самого детства, когда она укладывала его спать, когда они делали вместе уроки, когда она сидела с ним за одним столом и успокаивала его, говорила, что все будет хорошо. Она говорила это даже лежа в больнице, со своим худым, истощенным лицом. Даже тогда она успокаивала его и говорила, что все будет хорошо. В тот момент ему казалось, что от нее до сих пор исходит нежный аромат духов, которые она никогда не меняла.
«Не уходи, – произнес ее нежный голос у него под ухом, – тебе еще рано идти за мной. Ты еще нужен ему».
В этот момент ему показалось, что он почувствовал легкий толчок в грудь, словно мягкая ладонь, ласково прикоснулась к нему. Так как правая нога еще висела в воздухе, равновесие было потеряно, и через одно мгновение он уже лежал на мокром асфальте.
Так прошло десять минут, потом двадцать и тридцать, а вскоре счет времени и вовсе исчез, но вокруг ничего не менялось. Так и не прошел ни один человек, ни проехала ни одна машина. А он все лежал и продолжал думать о своей жизни.
– Если ты так этого хочешь, мам, то попробую еще раз, – с этими словами он поднялся на ноги и быстро пошагал туда, откуда пришел. С каждым шагом звуки становились все отчетливей и громче, и как только он сделал последний шаг, уйдя с моста, уши его, которые привыкли к умиротворенной тишине, были оглушены насыщенным звуко сопровождением бурной городской жизни, которая к тому же кипела полным ключом. Дождь закончился и тучи разошлись, а солнце уже клонилось к закату.
– Сколько же я там был? Сколько же прошло времени?
Желтые одуванчики медленно качались на легком ветру. Маленькие птицы скакали по тротуару и клевали все, что имело неосторожность попасться им на пути. Пешеходы беззаботно переходили дорогу, а раздраженные водители с криками сигналили им вслед. Где-то в далеко сигналил трамвай.
– Ладно, посмотрим, что из этого получится, – он медленно зашагал вперед – спасибо, мама.
