–Ведьма сошла с ума! Ведьма Генька сошла с ума! Генька сошла с ума!– Кричали мальчишки, бегая по всему селу и разнося эту новость повсюду. Толпа зевак, собравшая возле дома Геньки, наблюдала, как расхристанная, с всклоченными волосами она, металась по двору, круша все вокруг.
Как потом, встав на колени и подняв свои худые, со скрюченными пальцами руки к небу и воя, как пойманная в капкан волчица, хриплым сорванным голосом кричала слова, от которых кровь стыла в венах не только у сельских баб, но и мужиков.
–Будь ты проклят, Иван! Ты и весь твой мужской род до седьмого колена! Пусть ваша жизнь, как и моя, закончится после шестидесяти! Ты забрал мое сердце, а я заберу все ваши! Ненавижу тебя! Ненавижу твоих детей! Всех ненавижу! – Выкрикивала она слова страшного проклятия.
Налетевший неизвестно откуда ветер, нагнал черные тучи, а грянувший оглушающий гром и распоровшая пополам все небо яркая молния, еще больше напугали крестящихся селян, начавших разбегаться по своим хатам. А Генька так и продолжала метаться под ливнем, словно исполняя известный только ей одной ритуальный танец, пока не рухнула замертво, убитая попавшей в нее молнией.
И словно по взмаху волшебной палочки, очистившееся от туч небо стало, синим, солнце засветило ярче, радуя своим теплым светом всю округу, и люди, жившие в этом селе, вздохнули с облегчением, Слава Богу, наконец-то избавились и от дочери проклятой ведьмы.
***
Иван Черныш был самым работящим и видным в селе парнем. Девки, вздыхая, завидовали красавице Оксане, с которой он женихался, а скоро и свадьбу сыграют, потому что уже и сговор был, и с датой определились. Сказать по правде, парой они были завидной. Оба высокие, статные, красивые, просто глаз не отвести, когда шли рядышком.
Генька была влюблена в Ивана с самого детства и мечтала выти за него замуж, только вот он выбрал не ее, а другую. Костьми лягу, но он будет мой, плача по ночам, думала она.
Время шло, ничего не менялось, и, отчаявшись, девушка все рассказала матери. К Иванчихе в селе относились по-разному: одни считали ее ворожеей, другие – целительницей, а большинство и вовсе ведьмой, обходя стороной при встрече.
–Помочь то помогу, но счастливой тебя это не сделает,– сказала выслушавшая Геньку мать, –всю жизнь, только ты его любить будешь, а он тебя нет. Подумай хорошо, дочка, а потом и решать будем.–
–Себе его хочу, и думать тут нечего! –Вытирая слезы, ответила матери Генька.
–Поторопиться надо, а то женится на этой…–
–Что же, пеняй потом только на себя, мое дело упредить, а воз везти тебе, – и, вздыхая пошла, договариваться с Иваном, потому как крышу дома давно уже перекрывать нужно, вот случай и подвернулся.
Иван, обрадовавшись возможности заработать, согласился сразу, ведь скоро свадьба и каждая копеечка на счету. Договорились, чтобы дело шло быстрее, работать он будет с помощником, а помимо денег, хозяйка должна будет кормить их обедом.
Услышав, что жених подрядился работать в доме Иванчихи, Оксана расстроилась. В сердце кольнуло какое-то незнакомое, предчувствие беды, и она начала уговаривать Ивана отказаться от этой работы.
–Вот уж не думал, что ты веришь во все эти бабские забобоны,– рассмеялся он,–не переживай, глупышка, я любую ведьму на кол посажу, если тебе угрожать будет!–
На этом и успокоились, а с понедельника приступили с Колькой к работе.
Дело спорилось. Молодые и сильные парни работали без перекуров, прерываясь только на обед, который им подавала Иванчихина дочка. Черноглазая и темноволосая Генька, одетая в вышиванку, была по-своему привлекательна и хороша.
Иван, заметив, что Колька не сводит глаз с ее ладной фигурки, толкнул его локтем, призывая этим к действию. Но попытки друга хоть как-то обратить на себя внимание заканчивались неудачами. Генька делала вид, что ничего не замечает, а слова парня о свидании просто игнорировала.
Когда работа почти походила к концу, Николай ни с того ни с сего сильно заболел. Оставшийся без помощника Иван, продолжил работать сам.
После обеда голова разболелась так, что казалось, сейчас треснет, как перезревший арбуз. Иван слез с крыши и, пошатываясь, дошел до лавочки в тени дома. Сел, прислонившись спиной к стене, и закрыл глаза.
–Вань, что с тобой? Тебе плохо? Сейчас кваску холодного из погреба принесу, –засуетилась Генька.
–Да, кваску бы холодного…что-то плохо мне…–
– Видать, ты на солнце перегрелся. Давай-ка я тебя в дом заведу, полежишь чуток и полегчает.–
Генька помогла Ивану зайти в дом и, напоив холодным квасом, уложила в свою кровать, а через пять минут он уже крепко спал.
Оксана, прождав Ивана, до позднего вечера, пошла к нему домой, чтобы узнать, не случилось ли какой беды.
– Господи, дочка, а я думала, что он с работы сразу к тебе подался, – разволновалась, будущая свекровь Анна Петровна, хватаясь за сердце, – пошли к Иванчихе, чует мое сердце неладное.–
Двери дома были открыты, и они зашли в просторные сенцы, освещенные тусклой лампой. На лавке, стоящей возле, стола лежала Иванова рубаха, а внизу валялись его рабочие сапоги.
Ничего не говоря, Анна Петровна подошла к приоткрытым дверям комнаты и застыла столбом. На кровати, в обнимку с ее сыном, спала обнаженная Генька. Оксана, подошедшая вслед за ней, громко всхлипнула и, развернувшись, выскочила из дома, убегая из этого проклятого места без оглядки.
–Что же ты натворил, сынок…– прошептала мать и, сгорбившись под тяжестью навалившегося горя, побрела домой вслед за несостоявшейся невесткой.
Проснувшийся рано утром Иван никак не мог понять, где он находится. Он помнил, что всю ночь любил свою Оксану и заснул, крепко держа ее в своих объятьях. Он резко подскочил и увидел спящую рядом с ним Геньку.
–Неееееееееет…неееет,– завыл он, от бессилия, кусая свой кулак, –нет, этого просто не может быть! Я не мог, это не я! Генька, скажи, что это какая-то злая шутка! Генькаааааа…–
А та нисколько не стесняясь своей наготы, встала с кровати и перевела свой взгляд на белую, с пятнами крови простынь.
–Правда, Вань! То, что было и, то, что ты видишь, правда! От которой тебе никуда не деться!–
–Ведьмы! Ты и твоя мамаша, чем вы меня опоили?! Все равно я на тебе не женюсь! Никогда! Слышишь, никогда этому не бывать!–
–А я, соколик, как чувствовала, что ты напаскудишь и в кусты сиганешь!– Сказала вошедшая в комнату Иванчиха, – вон и голову сельсовета с утра пораньше позвала, чтобы своими глазами твои непотребства увидел. Богдан Григорьевич, ты заходи, не стесняйся, тут все свои.–
Через месяц сыграли свадьбу. Нет, не ту, что ждали все односельчане. Скрываясь от позора и стыда, Оксана уехала к своей тетке в город, там и осталась, даже не захотев выслушать Ивана, а тому поставили условие: либо женишься, либо садишься в тюрьму.
Он женился на Геньке, которую ненавидел всей душой, потому что результатом той единственной ночи стала ее беременность. А в селе пошептались, посплетничали и перестали, жизнь шла своим чередом. В каждой хате, как говорится, были свои пирожки, только с разными начинками.
После рождения первенца Алексея Генька сильно подурнела. Некогда пышные и блестящие волосы потускнели и истончились, глаза поблекли, и вся она как будто высохла. На ее лице почти никогда не было улыбки, и она совсем не была похожа на счастливую молодую женщину.
Иван же был постоянно хмур и не весел, и почти каждый день приходил домой навеселе. Односельчане стали замечать, что из веселого и работящего парня он потихоньку превращается в алкоголика. И только с сыном, Иван был настоящим, искренне его любил и баловал. Так и жили, а вернее существовали.
Жена опять носила ребенка, и Иван, словно одумавшись, решил строить свой дом. Подворье у Иванчихи было большое и, покумекав с местными умельцами, что к чему они приступили к работе. Геньку это только радовало, муж перестал пить и стал гораздо спокойнее, да и ей беременность пошла на пользу, прибавив килограммы, она заметно похорошела, стала добрее и ласковей.
Старая Иванчиха слегла, когда Генька была уже на седьмом месяце. Она лежала в своей кровати, ни на что, не жалуясь, и с каждым днем таяла, как свеча. За две недели до смерти она попросила Геньку присесть возле нее, чтобы поговорить.
–Вижу, что Иван твой стал спокойнее, да и ты остепенилась. Значит, помогают мои травки. И все равно хочу тебя предупредить. Скоро весточку получите, после которой все пойдет под откос, видение мне было.
Чтобы ты не чувствовала, держи свой рот на замке. Не ругайся и никогда никого не проклинай. Слишком много черного собралось в твоей душе. Не к добру это все. Поэтому, свой дар я тебе не передам, как бы ты этого не хотела. Ну, а как травами «лечить» ты знаешь.
Через две недели умру, но пока в силах говорить об одном, прошу, когда у Алексея родится дочка и ей исполнится тринадцать лет, передай ей фарфоровое яйцо, которое лежит в моей шкатулке, а потом приведи ее на мою могилу. Все, теперь иди и не забудь о моих словах.–
Через четыре дня старуха впала в беспамятство и, лишь изредка приходя в сознание, смотрела остекленевшими глазами в угол комнаты, с кем-то споря и невнятно бормоча. Она ничего не пила и не ела ровно десять дней и, как говорила, умерла на пятнадцатый. Похоронили ее в самом углу кладбища, поставив в изголовье могилы не подписанный серый камень.
***
Иван никогда не забывал Оксану, свою первую и единственную любовь, которая часто снилась ему по ночам, но даже во сне не хотела слушать его оправданий. Люди говорили, что в городе Оксана удачно вышла замуж и растит дочку, а он слушал и радовался, что она счастлива и от всего сердца желал ей только добра.
К своей же жене он не испытывал даже ненависти, все перегорело, и только дети оставались тоненькой ниточкой, которая связывала их семью. Вспомнил, как совсем недавно на свет появилась его дочь, которую Генька рожала очень тяжело и долго. Слава богу, девочка родилась здоровая и очень красивая. В честь своей бабушки Иван назвал дочь Екатериной.
Прошло пять лет. Плодовитая Генька родила еще одну девочку, которой дали имя Галина, и сына, которого она сама в честь главы семейства назвала Иваном. Дети росли и радовали, а вот личная жизнь угнетала с каждым днем все больше и больше.
А тут еще и новость, мгновенно облетевшая все село подоспела. Оксана, у которой погиб муж, вместе с сыном и дочерью, вернулась жить домой. У Ивана от таких известий даже кровь по венам побежала быстрее, а уж как встретил ее в сельпо, то не только голова пошла кругом, чуть сердце из груди не выскочило. Потому что его любимая стала еще красивее и желаннее.
Изменившееся настроение мужа Генька заметила сразу, а узнав о приезде Оксаны, сразу поняла, в чем дело. Вот тебе и весточка, о которой говорила мать, подумала она съедаемая ревностью и черной злобой, но, помня о ее последних словах, молчала.
В селе шептались, что Иван с Оксаной – любовники, но никто и никогда не видел их вместе. А Иван? Иван уже давно бы ушел от Геньки, но Оксана не соглашалась. Нет, она не считала себя виноватой в том, что тайком встречается с любимым, которого у нее украли две ведьмы, но и не могла забрать у детей отца, они то, в чем виноваты?
–Ты сначала детей подними, а там видно будет, –говорила она, целуя его при прощании,– а я тебя ждать буду хоть до самой смерти.–
Шли годы. Старший сын Алексей уехал на заработки и там женился, скоро станет отцом, радовался за сына Иван. Но беда пришла, не спрашивая. Алексея по оговору посадили в тюрьму, и он отправил беременную Машу в свое родное село.
Иван всем сердцем принял жену сына, а вот Генька отнеслась к ней враждебно. Высокая и статная Мария напоминала ей красавицу Оксану, и, не смотря на то, что та была беременная, она начала изводить невестку, настроив против нее и своих детей.
–Еще не известно от кого этот ребенок! А может ты его нагуляла и сына моего в тюрьму отправила, –обвиняла она Машу, когда Ивана не было дома,– приехала голодранка на все готовое, а мы на нее должны все горбатиться!–
Маша плакала, но ее слезы не трогали злую и ненавистную свекровь, которая наслаждаясь своей властью, издевалась над женой сына, заставляла целыми днями работать в огороде и фактически морила ее годом. Бедная женщина, чтобы не умереть, ела лебеду, запивая ее водой из колодца, но никому не жаловалась.
–Сынок, все село судачит, что вы свою невестку голодом морите,– сказала встретившая Ивана в сельпо мать, –да на нее бедную смотреть страшно, кожа да кости. Один живот большой торчит, да и только. Генька что, совсем сдурела, ее итак, вся округа ненавидит!–
После этих слов Иван стал присматриваться к тому, что происходит в его доме, и все понял. Досталось и Геньке, и Катерине с Галькой.
А на Машу вдруг навалилась куриная слепота и она почти перестала видеть. Недостаток витаминов и плохое питание. Таково было заключение врача районной больницы, в которую повез невестку Иван. Доктор выписала ей витамины, расписав рацион и необходимые продукты для восстановления зрения.
Иван поселил Машу в доме своей матери, с любовью принявшей у себя беременную жену внука. Слава богу, зрение постепенно восстановилось, и вскоре Маша родила здорового и крупного мальчика, как две капли воды похожего на своего отца.
Через год Алексея освободили по амнистии, и он, забрав семью, уехал жить в город, даже не встретившись с матерью, так и не простив той издевательства над беременной женой.
Маша, прощаясь со свекром и Анной Петровной, сказала, что всегда будет рада их видеть, потому, что пока жива свекровь, ни она, ни ее дети в село не приедут. И действительно сдержала свое слово.
Екатерина вышла замуж и уехала жить в другое село. Все бы ничего, вот только детей у нее не было, и по заключениям врачей никогда не будет.
–Пустоцвет,– сказала Генька Ивану,– и в кого пошла? Ни у тебя, ни у меня в роду такого не было, а я внуков понянчить хотела, Алешкина то носа не кажет. Даже внучку не показала и к нам не пустила.–
Иван смотрел на постаревшую жену и сам себе удивлялся. Как он смог прожить с это вздорной бабой столько лет? Лучше бы в тюрьме отсидел, уже давно бы вышел. Сын вырос, женился и живет отдельно, а я дальше тяну этот крест. Галька тоже собралась замуж выходить, а младший Иван скоро университет закончит. Все, пора заканчивать с этим!
После Пасхи собрал свой нехитрый скарб и ушел к своей Оксане, объявив Геньке, что подает на развод. Ни один человек в селе не осудил Ивана. Люди радовались, что наконец-то мужик обрел покой и счастье, избавившись от проклятого ведьминого отродья, испоганившего всю его жизнь.
Генька рвала и метала. На телеграммы, высланные детям, пришли ответы, что работают и приехать не смогут. Вот так, подумала она, сидя одна за большим семейным столом, ни мужа, ни детей, одна, как перст, никому не нужная в этом мире, и заревела белугой.
Потом схватила большой топор и начала крушить все вокруг, а закончив в внутри, выскочила на улицу. Толпа зевак, собравшая возле ее дома, наблюдала, как расхристанная, со всклоченными волосами Генька, металась по двору.
Как потом, встав на колени и подняв свои худые, со скрюченными пальцами руки к небу и воя, как пойманная в капкан волчица, хриплым сорванным голосом кричала слова, от которых кровь стыла в венах не только у сельских баб, но и мужиков.
–Будь ты проклят, Иван! Ты и весь твой мужской род до седьмого колена! Пусть ваша жизнь, как и моя, закончится после шестидесяти! Ты забрал мое сердце, а я заберу все ваши! Ненавижу тебя! Ненавижу твоих детей! Всех ненавижу! –
Налетевший неизвестно откуда ветер, нагнал черные тучи, а грянувший оглушающий гром и распоровшая пополам все небо яркая молния, еще больше напугали крестящихся селян, начавших разбегаться по своим хатам.
А Генька так и продолжала метаться под ливнем, словно исполняя известный только ей одной ритуальный танец, пока не рухнула замертво, убитая попавшей в нее молнией.
И словно по взмаху волшебной палочки, очистившееся от туч небо стало, синим, солнце засветило ярче, радуя своим теплым светом всю округу, и люди, жившие в этом селе, вздохнули с облегчением, Слава Богу, наконец-то избавились и от дочери проклятой ведьмы.
Эпилог
Прошел год. Шестидесятилетний Иван слег с тяжелой болезнью сердца, проболел больше двух лет и, не дожив до своего дня рождения, три месяца, умер. Точно такая же участь постигла двух его сыновей: Алексея и Ивана – болезнь сердца и смерть до шестидесяти трех лет. Совпадение? Старший сын Алексея умер, не дожив полгода, до своего шестидесяти трехлетия…Кто следующий?!
Что может быть страшнее проклятий матери, ведь ее слова, сказанные своим детям, имеют особую силу. Помните о традиции благословлять ребенка, давая ему мощную родовую поддержку, и никогда даже в порыве самой сильной злости, не желайте своим самым дорогим и любимым людям плохого. Берегите себя и своих близких!
