-Уйди! Уйди! Прочь с дороги! Маринкаааа — яростно орал Вовка Смирнов, стараясь перекричать ветер, свистящий в ушах! А кричал он эти слова своей соседке по лестничной площадке, а заодно и однокласснице — Маринке Павловой.
Детские санки со скоростью взбесившейся ракеты несли мальчишку с ледяной горы. Щеки его раскраснелись от лёгкого морозца, уши его меховой шапки-ушанки развивались по сторонам, как уши коккер-спаниеля в прыжке. Глаза мальчишки от ужаса расширились до невероятных размеров.
Ещё немного, и он врежется в эту вредную зазнайку-Маринку, которая стоит и нагло смотрит на него в ожидании чудес. А он абсолютно беспомощен в данной ситуации и никак не может повлиять на ход событий.
Маринка что-то сказала, скорее всего, в очередной раз обозвала Вовку «недотепой», и тряхнув своими длинными косичками с двумя огромными бантами, отпрыгнула в сторону.
Но легче от этого не стало: непослушные санки несли мальчишку прямо на дерево. Расстояние неумолимо и стремительно сокращалось. Вовка весь сжался, как пружина, зажмурил глаза и через несколько секунд ощутил резкий толчок и довольно болезненный удар в лоб.
-Ну, что, герой, ты как? — послышался как издалека встревоженный, глухой голос. Мальчишка с трудом открыл глаза. Как в тумане Вова видел, что над ним склонился дядя Миша, отец Маринки.
-Голова болит? Руки, ноги целы! — взволнованно спросил дядя Миша, прикладывая ко лбу мальчика холодный комок снега.
Голос Маринкиного отца звучал глухо и далеко, как в бане, или как сквозь вату. Голова не просто болела, она раскалывалась.
Дядя Миша легко подхватил мальчика на руки и понёс его домой. Маринка молча бежала рядом и тащила Вовкины санки. Испуганная мама, открывшая дверь, всплеснула руками, увидев на руках у соседа раненого сына.
-Господи! Горюшко ты моё, что опять случилось?! — торопливо заговорила она, обливаясь слезами.
Дядя Миша осторожно уложил мальчика на диван и посоветовал вызвать скорую.
-Просто неудачно съехал с горки. Ударился об дерево! Но, мужик растёт — ни слезинки не проронил! — похвалил мальчишку сосед.
Валентина Васильевна, мать мальчика, согласно кивнула, и на ходу бросив «спасибо Вам большое», кинулась к телефону.
Маринка, которая зашла вместе с отцом и всё это время молча стояла сторонним наблюдателем у двери комнаты, презрительно поморщилась, коротко бросила в адрес Вовки: «Недотепа», — а затем резко развернулась и вышла вслед за отцом.
Мишка усмехнулся, он нисколько не обижался на Маринку. Она всегда его так называет, но вообще, она добрая. А он привык быть недотепой.
Врач скорой помощи осмотрел Вовку, сказал, что переломов нет, и сотрясения, похоже, тоже, но вот ушиб для головы — штука малоприятная. Назначил какие лекарства принимать и рекомендовал покой в течение недели.
Вовка расслабленно и с удовольствием вытянулся на диване, сердце радостно забилось:
— Целую неделю можно филонить и не ходить в школу! Красота!
Правда, уже на следующий день, он уже не так радовался своему вынужденному отдыху. Лежать целый день на диване и разглядывать кусочек серого неба в окне — довольно скучное занятие.
Вовка очень обрадовался, когда в дверь его комнаты протиснулась аккуратно причесанная головка Маринки.
-Привет, горе луковое! Ну ты как? — поинтересовалась она.
-Нормально — скучным голосом ответил он. -Только скучно очень!
-Ничего, сейчас повеселишься! Я тебе домашнее задание принесла! — сказала Маринка, деловито щелкая замком портфеля и доставая дневник. Она быстро переписала на тетрадный листок задание из дневника и протянула его мальчику.
-Спасибо! Как там на улице? — спросил он то, что его больше всего интересовало.
Вове так хотелось сейчас туда, к ребятам, лепить снежную бабу, кататься на санках, играть в снежки. А тут лежи, как дурак, в потолок смотри.
-Так же, как и вчера! — пожала плечами Маринка — Снег и холодно. Ты выздоравливай поскорее, Нина Ивановна сказала, что мы скоро в цирк поедем, в город. — торопливо добавила девочка.
Всё время, пока Вовка болел, Маринка навещала его каждый день: приносила ему домашние задания, а иногда гостинцы! Однажды притащила огромное красное яблоко, Вовка таких и не видел.
-Держи! — это мои мама с папой тебе передали!
А ещё она рассказывала о том, как дела в классе.
Так и зародилась их дружба. После того, как Вовка поправился и снова пошел в школу, они уже были не разлей вода. Нина Ивановна, их учительница, даже пересадила их за одну парту.
-Мариночка положительно на Вовочку влияет! — говорила она их родителям.
Вовка был не то что тугодум, а просто немного медлительный и задумчивый. Пока он на контрольной работе задумчиво грыз ручку, мечтательно глядя в потолок, Маринка успевала решить свой вариант и сдать тетрадь на проверку.
Теперь, каждый, раз, когда она замечала, что Вовка о чём-то замечтался, девчонка резко толкала его в бок:
-Проснись, Недотепа! Урок не резиновый! И Вовка послушно «включался».
Бывало, что Вовка, засмотревшись на дерево в снегу или на птицу в небе, вдруг оступался и падал, тогда Маринка подавала ему руку, помогала подняться, и отряхивала его, как маленького, приговаривая:
-Горе ты моё луковое! Недотепа! Как же ты жить-то дальше будешь?
-Думаю, долго и счастливо! — неизменно шутил мальчик.
Но Вовка никогда не обижался на девочку. Ведь Маринка всё это говорила без раздражения в голосе. Он, знал, она не злится. «Просто корчит из себя взрослую — вот и всё! «- думал мальчик.
Он вообще мало думал о себе. Когда на Маринку ни с того, ни с сего вдруг бросилась бродячая собака, Вовка не задумываясь бросился защищать девчонку. Он, практически голыми руками, пытался отогнать разъяренного пса одним только портфелем.
Благо, что люди примчались на помощь. Вовке тогда изрядно досталось: потом пришлось накладывать на руки швы и делать сорок уколов в живот.
-Горе ты моё луковое! — деловито, по-матерински вздыхала Маринка, снова навещая его дома.
Шло время, повзрослели Маринка и Вовка. Они были как нитка с иголкой: всегда вместе. И в город поехали вместе в институт поступать.
-Когда они вместе, как-то спокойнее! — говорили их родители.
Правда и в институте Маринка продолжала называть Вовку недотепой. По привычке, наверное!
-Как ты это терпишь? — спрашивали его новые институтские друзья, возмущенные таким отношением к парню — Она ведь тебя унижает!
-Кто меня унижает? Что я терплю? — не понимал Вовка.
-Маринка тебя «недотепой» называет! Вот так и унижает! — подсказывали ему окружающие.
-Ну она же любя! — говорил он в защиту девушки.
А курсе на третьем Маринка с Вовкой поженились. Красивые, весёлые счастливые! Вовка и на свадьбе сумел отличиться: наступил невесте на подол свадебного платья!
-Вот недотепа! — топнула ножкой девушка.
Но Вовка на это даже внимания не обратил. Он привык.
Жили они хорошо, дружно. Правда, Вовка частенько косячил: к чему руки ни приложит всё сломает!
-Не подходи к магнитофону! Не трогай кофеварку! — каждый раз кричала Марина, намекая на то, что он недотепа и обязательно что-нибудь да и выведет из строя.
Но зато у Вовки оказался талант художника. Все стены их маленькой съёмной квартиры были увешаны портретами Маринки. В них чувствовалась неподдельная, искренняя любовь художника к своей модели.
-Вов, ну ты меня как-то слишком приукрашиваешь! Я в жизни не такая! — кокетничала Маринка.
-Нет! Ты именно такая! Мне же виднее! — смеялся Вовка, кружа её по комнате.
-Осторожно, не урони, недотепа! — смеялась молодая супруга.
Однажды, спустя несколько дней после бракосочетания, Маринка кинулась Вовке одежду погладить на занятия. Достала гладильную доску, утюг, пристроилась в прихожей.
-Марин, не надо! Давай я сам! Я привык сам себе всё гладить! — попробовал возразить Вовка.
-Ага! Знаю я тебя! Сейчас либо утюг заискрит, либо гладильная доска развалится! Ты же у меня кто? — смеясь спросила Маринка, и за мужа же ответила: — Недотепа!
Через несколько минут вернулась в комнату вся в слезах. Плачет, аж всхлипывает.
Володька испугался, подскочил к жене:
-Маринка, что случилось? Ты обожглась? Покажи, где!
А Маринка только головой качает и ревёт! А потом протягивает Вовке брюки и рубашку.
-Я хотела погладить, а получилось вот что!
Вовка посмотрел на свои штаны. Его плечи затряслись от смеха. Так он ещё никогда не смеялся. Да и как не смеяться, если на штанинах красовалось по четыре стрелки, а у рубашки на спине отпечатался четкий коричневый след от утюга.
Вовка обнял жену, прижал к себе:
— Ты же моя недотепа! Теперь в нашей семье буду гладить я сам.
-Да, мы нашли друг-друга! — рассмеялась Маринка.
После этого случая слово «недотепа» исчезло из лексикона Марины. Да и Володька почему-то перестал косячить. Чудеса, однако!
Автор: Анелия Ятс
